- Юлия Друнина ~ Я, признаться, сберечь не сумела шинели… ⭐ - 17.09.2024
- Юлия Друнина ~ Когда умирает любовь…💔 - 17.09.2024
- Юлия Друнина ~ Сядь в траву, оглядись, послушай… - 01.08.2024
«Девчонка — что надо!»
Юлия Друнина
По улице Горького — что за походка! —
Красотка плывёт, как под парусом лодка.
Причёска — что надо!
И свитер — что надо!
С лиловым оттенком губная помада!
Идёт не стиляжка — девчонка с завода,
Девчонка рожденья военного года,
Со смены идёт (не судите по виду) —
Подружку ханжам не дадим мы в обиду!
Пусть любит
с «крамольным» оттенком помаду.
Пусть стрижка — что надо,
И свитер — что надо,
Пусть туфли на «шпильках».
Пусть сумка «модерн»,
Пусть юбка едва достигает колен.
Ну что здесь плохого? В цеху на заводе
Станки перед нею на цыпочках ходят!
По улице Горького — что за походка! —
Красотка плывёт, как под парусом лодка,
А в сумке «модерной» впритирку лежат
Пельмени, Есенин, рабочий халат.
А дома — братишка, смешной оголец,
Ротастый галчонок, крикливый птенец.
Мать… в траурной рамке глядит со стены.
Отец проживает у новой жены.
Любимый? Любимого нету пока…
Болит обожжённая в цехе рука…
Устала? Крепись, не показывай виду, —
Тебя никому не дадим мы в обиду!
По улице Горького — что за походка! —
Красотка плывёт, как под парусом лодка,
Девчонка рожденья военного года,
Рабочая косточка, дочка завода.
Причёска — что надо!
И свитер — что надо!
С «крамольным» оттенком губная помада!
Со смены идёт (не судите по виду) —
Её никому не дадим мы в обиду!
*******************************
Мы сами пижонками слыли когда-то,
А время пришло — уходили в солдаты!
Год создания: 1961
Вроде незатейливые такие стихи из послевоенной лирики. Но как-то сразу пришлись по душе. И сама Друнина казалась независимой, сильной, красивой. Наверное, о таких говорят «комсомолка-спортсменка-отличница». И всё, казалось, ей легко удавалось.
Только когда я узнала подробности биографии поэтессы, поняла, как много выпало ей испытаний в годы юности.
Родилась Юлия Друнина в учительской семье, писать стихи начала ещё в школе. Когда началась война, прибавив себе год, (в шестнадцать лет) записалась в добровольную санитарную дружину при Российском обществе Красного Креста, работала санитаркой в главном госпитале. Участвовала в строительстве оборонительных сооружений под Москвой в конце лета 1941 года. Там во время одного из авианалётов она отстала от своего отряда и была подобрана группой пехотинцев, которым нужна была санитарка. Вместе с ними Друнина попала в окружение и 13 суток пробиралась к своим по тылам противника. В этом батальоне встретила свою первую любовь.
Только что пришла с передовой
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И, конечно, печка затухает.
Так устала — руки не поднять,
Не до дров, — согреюсь под шинелью.
Прилегла, но слышу, что опять
По окопам нашим бьют шрапнелью.
Из землянки выбегаю в ночь,
А навстречу мне рванулось пламя.
Мне навстречу — те, кому помочь
Я должна спокойными руками.
И за то, что снова до утра
Смерь ползти со мною будет рядом,
Мимоходом: «Молодец, сестра!» —
Крикнут мне товарищи в награду.
Да еще сияющий комбат
Руки мне протянет после боя:
— Старшина, родная! Как я рад,
Что опять осталась ты живою!
Оказавшись снова в Москве осенью 1941 года, Юлия Друнина вскоре вместе со школой, директором которой был её отец, была эвакуирована в Сибирь. Поехать в эвакуацию ей пришлось из-за тяжело больного отца.
Со слезами девушкам военным
Повторяли мамы, что умней
Им, козявкам, вкалывать в три смены,
Чем из боя выносить парней.
Возразить «козявки» не умели.
Да и правда, что ответить тут?
Только порыжевшие шинели
До сих пор зачем-то берегут.
После смерти отца Юлия решила, что больше её в эвакуации ничто не держит, и ушла на фронт. В 1943 году Друнина была тяжело ранена — осколок снаряда вошёл в шею слева и застрял всего в паре миллиметров от сонной артерии. Не подозревая о серьёзности ранения, она просто замотала шею бинтами и продолжала работать — спасать других. Скрывала, пока не стало совсем плохо. Очнулась уже в госпитале и там узнала, что была на волосок от смерти.
После излечения Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернулась в Москву. Поступить в Литературный институт ей удалось не сразу — её стихи поначалу были признаны незрелыми. Понадобились годы, чтобы заявить о себе как о настоящем, большом поэте.
Подорванное здоровье, бытовая неустроенность послевоенных лет не испортили её характер. Она осталась улыбчивой, жизнерадостной, открытой.
Стихи «Девчонка — что надо!» — отнести можно и к самой Юлии Друниной в годы юности.
