В АЛЬБОМ ПУЩИНУ
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья,—
Что было и не будет вновь…
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла… но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз свой заключен;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О, милый, вечен он!
Дата создания: 1817 г.
Примечания
В АЛЬБОМ ПУЩИНУ. При жизни Пушкина не печаталось. Написано перед окончанием Лицея.
Вариант:
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На-время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья…
Что было и не будет вновь…
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла… но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз твой заключен;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О милый, вечен он!
Иван Иванович Пущин был просто человек — добрый, умный, тонкий, отзывчивый, очень ироничный, любитель дружной компании и всего того, что этому сопутствует — и вина, и женщин. Особенно женщин. И таким он остался в воспоминаниях современников.
Даже если бы Пущин не оказался в рядах заговорщиков и не вышел на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, он, все равно занял бы свое место в российской истории. Такие люди не исчезают бесследно.
Отпрыск древнего, хотя и обедневшего рода вырос в семье, где, кроме него, было еще одиннадцать детей. Так что отец его, Иван Петрович, с радостью воспользовался, как бы мы сейчас сказали, предоставленной возможностью и отправил сына в Царскосельский лицей. Так был сделан первый шаг в Историю.
Ум, честность и невероятное чувство справедливости — эти черты всегда отличали Ивана Пущина. Неудивительно, что, уйдя в 1823 году в отставку из гвардии, где он служил после выхода из лицея, Пущин объявил, что собирается служить квартальным надзирателем, то есть занять низшую полицейскую должность, что для дворянина было неприемлемо.
Благородное семейство пришло в ужас. Поддавшись уговорам семьи, Иван Иванович поступил в Петербургскую уголовную палату, а затем в Московский надворный суд, где разбирались дела малоимущих людей.
«Пущин — первый честный человек, который сидел когда-либо в русской казенной палате», — так прокомментировал поступок Ивана Ивановича один из его приятелей.
Участие Пущина в Тайном обществе, и появление его на Сенатской площади тоже можно считать закономерным. Он — один из немногих последовательных революционеров, действовавших в соответствии со своими убеждениями. Его трудно назвать «жертвой обстоятельств, как тех же Анненкова, Ивашева, Враницкого и десятков других, осужденных за участие в антиправительственном заговоре. Если «диктатор» Трубецкой не явился на Сенатскую площадь, несмотря на то, что должен был возглавить восстание, то Пущин был с восставшими от начала и до конца: «Я остался у каре до того самого времени, как все войско от картечных выстрелов разбежалось…».
Декабрист А.Е. Розен вспоминал: «Всех бодрее в каре стоял И.И. Пущин… Солдаты охотно слушали его команду, видя его спокойствие и бодрость». За эту бодрость Пущин едва не поплатился головой: он был осужден, как преступник I разряда, и приговорен к смертной казни путем отсечения головы. Кстати, Пущин — один из немногих, кто мог бы скрыться из России, избежав таким образом ареста и наказания: лицейский друг, князь А. Горчаков приехал к нему утром 15 декабря с заграничным паспортом, умоляя немедленно покинуть страну на иностранном корабле. Пущин отказался. И в этом — весь он.
Встреча Пушкина и Пущина в Михайловском
